О бесноватых
вообще 

   Непризнающие существования злых духов отвергают,
конечно, и возможность присутствия их в человеке; они говорят, что современники
Иисуса и Сам Иисус принимали сумасшедших за бесноватых или одержимых злым
духом.

   В главе об искушении (с. 146–147) сказано, что диавол, злой дух или бес, не имеет власти над человеком, и
если побеждает его, то не силою, а
обманом, обольщением.

Человеку дан разум
и свобода воли, и он этим оружием может бороться с искушениями дьявола;

но если он поддается влиянию злого духа, подчиняет ему
свою волю и исполняет то, что он
укажет ему, то становится одержимым злым духом.

   

«Беснование нельзя смешивать ни с какой физической
болезнью; это особое состояние души.

Расстройство, замечаемое в способностях бесноватого,
происходит не от болезненного состояния мозга или других органов, но от
насильственного и разрушительного действия какой-то высшей воли;

поэтому исцеление
бесноватого не зависит от врачебной науки и может совершиться только нравственным воздействием духа на дух.

Правда, беснование сопровождалось обыкновенно
настоящими болезнями;

некоторые чувства оставались бездейственными:

бесноватый или ничего не видел и не говорил, или
подвергался корчам и припадкам;

но это расстройство органической жизни бесноватого
находилось в зависимости от насильственного действия духа, который обладал им;

единство, связывающее душу и тело, таково, что
расстройство душевное влечет за собой и расстройство органическое» (из
сочинения Дидона «Иисус Христос»).

Судам уголовным и врачам-психиатрам известны случаи
безотчетного и вполне непонятного влечения
человека к совершению какого-нибудь зверского преступления, большей
частью убийства.

Подвергшийся такому влечению не сразу подчиняется ему;

нередко он ведет ожесточенную борьбу с ним, но вместе
с тем он чувствует, как воля его постепенно ослабевает, как он все менее и менее сопротивляется
этому влечению, как он, наконец, поддается ему, становится его рабом,
идет и совершает бесцельное, безумное, не оправдываемое никакими соображениями
убийство;

и почти всегда совершает его особенно зверским образом
и как будто вполне спокойно, хладнокровно.

Бывали случаи, когда подвергшийся подобному влечению
несчастный шел в лечебницу, говорил о своем безотчетном и безудержном желании убить кого-нибудь (безразлично – кого
именно), и в отчаянии молил врачей о спасении.

   

Профессор С. Корсаков в своем «Курсе психиатрии» (с.
253) приводит следующий случай такого непреодолимого влечения к совершению
убийства.

«Еще в феврале (говорит больной) у меня явилась мысль
убить детей.

Месяцев пять меня
преследовала она; меня что-то толкало; я не мог от нее отделаться ни днем, ни
ночью, ни за работой.

В течение трех ночей я вставал с постели, чтобы убить
детей. В первую ночь я выбежал на двор, чтобы выгнать эту мысль; через полчаса
я успокоился и лег в постель, На другую ночь я также вышел и, вернувшись зажечь
свечу, я взял бритву и, расхаживая взад и вперед по комнате, с кровожадностью
смотрел на детей; наконец, я положил бритву на место и пошел на скотный двор...
На третью ночь я несколько раз выходил и снова входил, чтобы покончить: я был
совсем готов... Я вошел в комнату детей, держа в одной руке свечу, а в другой
заступ... Я посмотрел, в кровати ли сын; его не было. Занавески кроватей моих
дочерей были откинуты, и я видел, что они в постели. Я подошел, поставил левую
ногу на стул, чтобы иметь опору, и начал наносить один удар за другим по их
головам... Они спали, не сделали ни одного движения... Я не знаю, сколько
ударов я нанес...

Перед убийством я ни о чем не думал, как только о том,
чтобы убить и бежать; после я не посмотрел даже на трупы, но почувствовал очень
большое облегчение, которое продолжалось до тех пор, пока я не пришел в лес.

Тогда я почувствовал упадок сил и закричал: “Я
погибший человек”…»

Позднее больной говорил: «Это должно было случиться; я
не мог помешать себе сделать это дело, убийство»...

   

Называя такие влечения насильственными или навязчивыми, профессорС. Корсаков
говорит:

«Больной сознает, что его влечение совершенно безумно,
но не может с ним бороться.

Он предвидит
все его последствия, но не может преодолеть того мучения, которое испытывает до
удовлетворения своего безрассудного, вредного для него самого и для
окружающих влечения» (с. 251).

«Иногда навязчивые
влечения достигают высшей степени напряжения так быстро, что переходят в
действие почти одновременно с тем, как это влечение достигает сознания;
однако и при этом человек не теряет сознания: он впоследствии ясно помнит, что
именно он сделал,

но решительно не
может понять, по каким побуждениям он это совершил и что влекло его».

   

Когда на суде спрашивают врачей, можно ли признать
сумасшедшим обвиняемого, совершившего убийство под гнетом такого влечения, они,
в большинстве случаев, основываясь на изучении предшествовавшей жизни
обвиняемого и обстоятельств, сопровождавших совершение преступления, говорят:

обвиняемый действовал с
полным сознанием преступности совершенного им поступка, и помнит все
совершенное им со всеми мельчайшими подробностями;

но воля его
была подавлена навязчивым и насильственным влечением, и он не в силах был противиться этому
влечению.

А если он совершил
преступление вопреки своей воле, под непреодолимым давлением чего-то,
очевидно, постороннего ему, то есть чужой воли, то чья же эта ужасная, преступная, адски злая воля?

Не того ли духа, которого мы называем злым?

И этот несчастный, совершающий вопреки своей воле
безумное убийство нередко даже неизвестного ему человека, разве он не одержим злым духом?

   

Многие спрашивают: «Почему во времена Иисуса Христа
были бесноватые, а теперь их нет?»

   

Отвечая на этот вопрос, мы должны заметить, что в нем
содержится крупная ошибка: одержимые злым духом и бесноватые всегда были, и в
настоящее время их немало; но на тех одержимых, которые не проявляют буйства,
мы почти не обращаем никакого внимания.

Вспомните громкое уголовное дело об убийстве
ростовщика Диманта, которому доставляло наслаждение любоваться беспомощностью и гибелью жертв его ростовщичества.

Вспомните Шейлока (хотя и не существовавшего в
действительности, но созданного как тип гением Шекспира), с адским хладнокровием готовившегося вырезать фунт мяса около сердца
его должника Антонио.

Разве это не одержимые злым духом?

А если одержимые становятся буйными и, следовательно,
опасными для окружающих, то их прячут от нас в дома для умалишенных, где они
незаметно для нас и умирают.

   

Несомненно, что много так называемых сумасшедших
теряют рассудок вследствие каких-либо телесных болезней, главным образом,
болезней головного мозга;

но несомненно также и то, что среди содержимых в домах
для умалишенных немало страдающих только болезнью
воли;

и если их
воля подчинена невидимому для них существу, то их следует считать одержимыми злым духом.

Исцеление
бесноватого 

   

Одержимые злым духом и во времена Иисуса Христа не
всегда неистовствовали; только самые буйные удалялись из городов и селений в
пустынные места, другие же продолжали жить в своих семьях.

Один из таких, не особенно буйных, пробрался в
синагогу в Капернаум, когда Иисус поучал собравшихся там, и неожиданно для всех
громким голосом закричал: 

оставь; что Тебе до нас, Иисус Назарянин? Ты пришел
погубить нас; знаю Тебя, кто Ты, Святый Божий. 

Крик этот произвел потрясающее впечатление на всех,
кроме Иисуса, Который спокойным и, вместе с тем, властным тоном сказал злому
духу (под влиянием которого кричал бесноватый): замолчи и выйди из
него! (Лк. 4:35).

Бесноватый упал посреди синагоги, но тотчас же встал
совсем исцеленным, так как злой дух, повинуясь повелению Иисуса, оставил его.

   Ничего подобного не видели раньше находившиеся в синагоге, и потому напал
на всех ужас (Лк. 4:36).

   

Слух о необычайном исцелении бесноватого изгнанием из
него злого духа быстро распространился по всем окрестным местам, вследствие
чего все, имевшие больных различными болезнями, приводили их к Иисусу.

   

В этом событии изгнания злого духа особенно обращает
на себя внимание то обстоятельство,

что к Иисусу обращался, очевидно, не одержимый бесом,
а сам бес;

одержимый же только исполнял беспрекословно волю беса,
говорил то, что тот ему внушал;

да и Иисус Христос, говоря: Выйди из него,
– говорил эти слова злому духу.

Блаженный Феофилакт в своем толковании на Евангелие от
Луки говорит,

что бес, предпослав Господу упрек, хотел потом увлечь
Его лаской, думая, что Господь оставит его;

поэтому, он и говорит: знаю Тебя, кто Ты,
Святый Божий. 

Но Господь не принимает свидетельства от беса, научая
нас тому же, и говорит: замолчи и выйди из него (Блаженный
Феофилакт. Толкование на Евангелие от Луки. С. 66).

   

А как часто мы поддаемся
лести диавола, возбуждающей в нас гордость, излишнее самомнение,
доходящее иногда до мании величия!

Чтобы избежать такого пагубного обольщения, мы должны
всегда помнить, что мы не можем быть своими судьями, и что если мы сами слишком
высокого мнения о себе, то это мнение не наше собственное, а внушенное нам тем,
свидетельству которого не следует доверять.

   

Случай с бесноватым произошел или в конце поучения,
или же своей необычайностью помешал продолжать его, только, по словам
Евангелиста Марка, Иисус вскоре вышел из синагоги.

Его сопровождали четыре ученика, Симон, Андрей, Иаков
и Иоанн, вторично призванные после чудесного улова рыбы и теперь не покидавшие
Его.

Исцеление тещи
Симона-Петра

   

Они пришли в дом Симона, теща которого была больна
горячкой; Евангелист Лука, говоря о болезни тещи Симона, поясняет, что это
была сильная горячка (Лк.4:38).

Понятно, что Симон, Андрей и их товарищи, видев
исцеление Иисусом других больных, просили Его исцелить и ее.

Исцеление, как и во всех случаях исцеления Иисусом
больных, произошло мгновенно: горячка тотчас оставила ее, и она стала
служить им (Мк. 1:31).

Горячка, в особенности сильная, чрезвычайно
обессиливает страдающего ею, так что он после выздоровления едва поднимается с
постели и не может ступить без посторонней помощи;

теща же Симона, исцеленная от сильной горячки, сама
встала и служила им (Лк. 4:39);

следовательно, не только болезнь оставила ее, но и
утраченные за время болезни силы вернулись.

В этом нельзя не видеть особенность чуда, совершенного
Иисусом над тещей Симона-Петра.

Впечатление от этих
двух чудес 

   Изгнание в синагоге злого духа из бесноватого и
затем чудесное исцеление тещи Симона произвели такое сильное впечатление на
всех видевших эти чудеса, и слух оних так быстро распространился по всему
Капернауму, что к дверям дома Симона при захождении солнца собрался весь город.

Это происходило в субботу, и, несмотря на сильное
желание всех, у кого были больные, поскорее воспользоваться пребыванием в их
городе Чудотворца, никто не посмел до захода солнца (окончания субботы)
принести к Нему больных;

но зато, конечно, все приготовились к этому, с
нетерпением ожидали окончания дня,

и при захождении солнца разом понесли к Нему всех
больных различными болезнями.

Скопление народа было громадное; весь город
собрался к дверям(Мк. 1:33) дома Симона, и Иисус прикасался к
каждому больному, возлагая на них руки, и всех исцелил.

   

Евангелист Матфей, доказывая своим Евангелием, что
Иисус есть Тот Избавитель, о Котором предвозвещали пророки, поясняет,

что в исцелении больных у дома Симона сбылось
пророчество Исайи, сказавшего: Он взял на Себя наши немощи и понес
болезни (Мф. 8:17; Ис. 53:4).

Взять немощи (по толкованию Епископа Михаила) – значит
снять их с немоществующих, уничтожить их, что Господь и исполнил Своими
чудотворениями;

понести же болезни – значит
облегчить, уничтожить душевные муки, так как слово, переведенное словом
болезни, означает собственно болезни или мучения духа (Толковое Евангелие. 1.
С. 155).

   

Привели тогда же к Иисусу и бесноватых, и по слову Его
бесы выходили из них.

Бесы устами бесноватых всенародно заявляли, что Иисус
есть Христос, Сын Божий, но Иисус, не желая принимать свидетельства от злых духов,
запрещал им говорить об этом.

«Толкование Евангелия» — главный труд Гладкова

https://www.youtube.com/watch?v=iMKx3Yr2q8s&t=6264s

"Толкование Евангелия" Глава 9 - 16