2/6 О чувственном видении духов. Игнатий Брянчанинов.

по падении первых человеков Бог,
произнесши приговор над ними, еще до изгнания их из рая, сотвори им
ризы кожаны и облече их [30]. Ризы
кожаные, по объяснению святых Отцов [31], означают
нашу грубую плоть, которая, при падении, изменилась: утратила свою тонкость и
духовность, получила настоящую свою дебелость.

Хотя начальною причиною изменения
и было падение, …прочими полезными для нас последствиями, истекающими из
состояния, в котором ныне находится наше тело, чрез допущение дебелости нашему
телу мы сделались неспособными к чувственному видению духов, в область которых
мы ниспали.

 Мы стяжали как бы естественное влечение ко
злу. Это влечение естественно падшему естеству: это влечение {стр. 14} подобно
влечению демонов ко злу: прилежит помышление человеку прилежно на злая
от юности его [32]. Но в нас смешано добро
со злом: мы влечемся то к злу, то, покидая это стремление, направляемся к добру.

Демоны, напротив того, всегда и всецело устремлены к злу. Если бы мы находились в чувственном общении с демонами, то они в
кратчайшее время окончательно развратили бы человеков, непрестанно внушая зло,
явно и непрестанно содействуя злу, заражая примерами своей постоянно
преступной и враждебной Богу деятельности.

Тем удобнее они могли бы совершить
это, что падший человек естественно влечется к злу, что падший человек находится в подчинении у демонов, покорившись им
произвольно. В кратчайшее время человеки, по преуспеянию во зле, соделались бы демонами; покаяние и
восстание из падения были бы для них невозможны.

Премудрость и благость Божия
положила преграду между человеками, низверженными на землю из рая, и духами,
низверженными на землю с неба — грубую вещественность тела человеческого. Так, земные правительства
отделяют темничною стеною злодеев от общества человеческого, чтоб они по
произволу не вредили этому обществу и не развращали прочих человеков [33].

Духи падшие действуют на
человеков, принося им греховные помыслы
и ощущения; до чувственного видения духов достигают весьма немногие человеки.

При размножении человечества в его
настоящем состоянии падения тело приносит душе весьма сходное служение с тем
служением, которое исполняют пелены для новорожденного тела. Обернутое пеленами тело младенца получает
правильность, без пелен члены его, по мягкости своей, могли бы получить
уродливые формы: так и душа, облеченная
в тело, закрытая и отделенная им от мира духов, постепенно образует себя
изучением Закона Божия или, что то же, изучением христианства, и стяжавает
способность различать добро от зла [34].

Тогда даруется ей духовное видение духов и, если то окажется сообразным с целями
руководствующего ею Бога, чувственное, так как обман и обольщение для нее уже гораздо менее опасны, а опытность и
знание полезны.

При разлучении души от тела
видимою смертию мы снова вступаем в разряд и общество духов.

Из этого видно, что для благополучного вступления в
{стр. 15} мир духов, необходимо благовременное образование себя Законом
Божиим, что именно для этого образования и предоставлено нам некоторое время,
определенное каждому человеку Богом для странствования по земле. Это
странствование называется земною жизнию.

Человеки делаются способными
видеть духов при некотором изменении чувств, которое совершается неприметным и
необъяснимым для человека образом. Он только замечает в себе, что внезапно
начал видеть то, чего доселе не видел и чего не видят другие, — слышать
то, чего доселе не слышал. Для испытавших на себе такое изменение чувств оно
очень просто и естественно, хотя необъяснимо для себя и для других; для
неиспытавших — оно странно и непонятно. Так, всем известно, что люди
способны погружаться в сон; но что за явление — сон, каким образом,
незаметно для себя, мы переходим из состояния бодрости в состояние усыпления и
самозабвения — это остается для нас тайною.

Изменение чувств, при котором человек входит в чувственное общение с
существами невидимого мира, называется в Священном Писании отверзением
чувств.

Отверзе Бог, говорит Писание, очи
Валааму, и узре Ангела Божия противостояща на пути, и мечь извлечен в руце его [35].

Окруженный врагами, пророк Елисей,
чтоб успокоить устрашенного слугу своего, помолися и рече: Господи,
отверзи ныне очи отрока, да узрит. И отверзе Господь очи его, и виде: и се гора
исполнь коней, и колесница огненна окрест Елиссеа: и снидоша к нему: И помолися
Елиссей ко Господу, и рече: порази убо язык сей невидением. И порази их
невидение по глаголу Елиссееву… и отведе их в Самарию. И бысть егда внидоша в
Самарию, и рече Елиссей: отверзи убо, Господи, очи их, и да видят. И отверзе
Господь очи их, и видеша [36].

Когда два ученика шли с Господом
по дороге из Иерусалима в Еммаус, тоочи ею держастеся, повествует
Евангелист, да Его, Господа, не познаста. Когда
же они пришли на {стр. 16} ночлег, тогда, при преломлении хлеба, онема
отверзостеся очи, и познаста Его [37].

Из приведенных мест Священного
Писания явствует, что телесные чувства
служат как бы дверями и вратами во внутреннюю клеть, где пребывает душа, что
эти врата отворяются и затворяются по мановению Бога.

Премудро и милосердно пребывают эти врата постоянно заключенными
в падших человеках, чтоб заклятые враги наши, падшие духи, не вторгались к нам
и не губили нас.

Эта мера тем необходимее, что мы, по падении, находимся в области падших
духов, окружены ими, порабощены ими.

Не имея возможности ворваться к
нам, они извне подают нам знать о себе,
принося различные греховные помыслы и мечтания, или привлекая легковерную душу
в общение с собою.

Непозволительно человеку устранять
смотрение Божие и собственными средствами, по попущению Божию, а не по воле
Божией, отверзать свои чувства и входить в явное общение с духами. Но и это
случается.

Очевидно, что собственными средствами можно достигнуть общения только с падшими
духами.

Святым Ангелам несвойственно
принять участие в деле, несогласном с волею Божиею, в деле неблагоугодном Богу.

Чем влекутся человеки к вступлению
в открытое общение с духами? Легкомысленные и не знающие деятельного христианства увлекаются любопытством, незнанием,
неверием, не понимая, что, вступив в такое общение, они могут нанести себе
величайший вред; люди, предавшиеся греховности и отступившие от Бога,
вступают в это общение по самым порочным побуждениям и для самых порочных
целей.

То, что совершается с нами по
Промыслу Божию, всегда преисполнено величайшей премудрости и благости,
совершается по существенной надобности для существенной пользы нашей, отнюдь не
для удовлетворения нашему любопытству, или какому другому мелочному,
недостойному Бога, нашему побуждению. По этой причине обыкновенный порядок и
ход нарушаются весьма редко; весьма редко вводится человек в чувственное
видение духов.

Богу благоугодно, чтоб служитель
его пребывал постоянно в величайшем благоговении
пред Ним, в безусловной покорности к Нему, в безусловной преданности Его святейшей воле. Всякое
нарушение этих отношений не {стр. 17} благоприятно Богу и налагает на нас
печать гнева Божия [38].

 Легкомысленно покушающиеся нарушить порядок,
установленный Богом, и вторгнуться самовольно в то, что Богом сокрыто от нас,
признаются искусителями Бога и
изгоняются от лица Его во тьму кромешную, в которой не светит Свет Божий.
Приведем несколько примеров, которые объяснят нам, с какою спасительною для нас
предосторожностию, с целию величайшей нашей душевной пользы, Бог допускает нам
чувственное видение духов.

 В Африке [39] был
мытарь, именем Петр, человек самый жестокосердый, подавший в течение всей своей
жизни милостыню нищему однажды, и то не по движению сострадания, а по увлечению
гневом. Когда Петр нес большое количество хлебов, нищий начал неотступно
просить у него милостыни: Петр, рассердившись и не имея возможности ударить
нищего чем другим, кинул в него хлебом. По прошествии двух дней после этого
случая Петр заболел; болезнь усилилась; больной очень изнемог и, казалось,
приближался к смерти. При таком положении отверзлись его очи: он увидел пред
собою весы; по одну сторону их стояли мрачные демоны, по другую — светлые
Ангелы. Демоны, собрав все злые дела, соделанные Петром в течение его жизни,
положили на весы.

Светоносцы, не находя никаких
добрых дел, чтоб противоположить их злым делам Петра, стояли в унынии, и в
недоумении говорили друг ко другу: «Мы ничего здесь не имеем». Тогда один из
них сказал: «Точно, мы ничего не имеем здесь, кроме одного хлеба, который дан
Петром Христу, два дня тому назад, и то поневоле». Они положили хлеб в другую
чашу весов, и она тотчас начала перетягивать первую. Тогда световидные мужи
сказали мытарю: «Иди, убогий Петр, приложи к этому хлебу, чтоб темнообразные
мурины не похитили тебя, и не ввергли в вечную муку». Петр выздоровел, сделался
необыкновенно милостивым к нищей братии, истощил на них все весьма значительное
имение свое, рабам дал свободу и, переселившись в Иерусалим, продал себя в раба одному из благочестивых
жителей Святого Града, чтоб смирением еще ближе усвоиться Богу, Которому он уже
усвоился милостынею. Петр сподобился великих духовных дарований [40].

— В Киево-Печерском
{стр. 18} монастыре был инок Арефа; он имел значительное богатство и
хранил сокровище в келлии, будучи крайне скуп не только к нищим, но и к самому
себе. Воры ночью обокрали его. Арефа впал в тоску, едва не наложил на себя рук;
стал разыскивать об украденном имении и подвергать неприятностям многих
невинных. Братия упрашивали его прекратить такие разыскания и возложить печаль
свою на Господа [41]; но он не хотел и слышать увещаний, отвечал на них жестко и
грубо. Чрез несколько дней Арефа впал в тяжкую болезнь, и приблизился к смерти.
Братия собрались к нему; он лежал, как мертвый, ничего не говоря; потом
внезапно, вслух всем, начал вопиять громким голосом: «Господи помилуй! Господи
прости! Господи согрешил! имение — Твое! не жалею о нем!» Он немедленно
выздоровел, и так поведал братии о причине своих восклицаний: «Я видел, говорил
он, что пришли ко мне Ангелы и полк
бесов. Они начали препираться обо мне по поводу украденного моего богатства.

Бесы говорили: «Он по этому случаю
не воздал хвалы Богу, но роптал, и
потому он наш, и должен быть предан нам». Ангелы сказали мне: «Несчастный
человек! если б ты, при случившемся похищении
у тебя имения, принес Богу благодарение, то похищение имения вменилось тебе в
милостыню, как Иову. Когда кто подает милостыню — это велико пред Богом,
потому что подавший поступает так из своего благого произволения;
претерпевающему же с благодарением насильственное похищение вменяется
искушение, нанесенное диаволом, в благое произволение.

 Диавол, хотя ввергнуть человека в злохуление,
устрояет похищение его имения; но человек,
который благодарит Бога, все предавая Богу, поступает одинаково с милостивым
раздаятелем».

Когда Ангелы сказали мне это, я
воскликнул: «Господи, прости! Господи, я согрешил! имение принадлежит Тебе; не жалею о нем!», тогда бесы исчезли, а
святые Ангелы возрадовались и, вменив
мне украденные деньги в милостыню, удалились. После этого видения Арефа
изменился и в образе мыслей и в нраве, проводил самую добродетельную,
подвижническую жизнь, богатея в Бога: он сподобился блаженной кончины, и
блаженство свое засвидетельствовал нетлением мощей своих: они почивают в
пещерах с мощами прочих преподобных Отцов, к лику которых Арефа справедливо
причислен Святою Церковию [42].

 — В той {стр. 19} же Киево-Печерской
лавре жил слепой старец Феофил, непрестанно погружавшийся в покаяние и, по
причине непрестанного умиления,
непрестанно проливавший обильные слезы, что признается верным признаком святой
души, переселившейся в вечность помышлениями своими еще во время пребывания
своего на земле [43]. Феофил плакал над сосудом, и в него собрал значительное
количество слез. Это было следствием непонятого им тонкого самомнения, столько душевредного для подвижника, который не
должен давать никакой цены своим подвигам, вполне предоставляя оценку их
Богу [44].
За три дня до кончины своей Феофил прозрел, как ему то было предсказано его
наставником, преподобным Марком.

Поняв, что настало время преселения
в вечность, Феофил удвоил свой плач и, имея в виду накопленные им слезы в
сосуде, умолял Бога, чтоб слезы его были приняты. Внезапно предстал пред ним
Ангел с благоухающим сосудом, и сказал ему: Феофил! хорошо, что молился и
плакал: но напрасно ты хвалишься
слезами, собранными тобою в сосуд. Вот сосуд, гораздо больший того,
наполненный твоими же слезами, которые ты изливал при усердной молитве, и
отирал или рукою или платком, или оставлял падать на землю или одежды твои. Я
собрал их по повелению Владыки и Творца моего, а теперь послан возвестить тебе
радость преселения к Тому, Кто сказал: Блаженни плачущии, яко тии
утешатся [45].

 — Из приведенных здесь событий ясно
усматривается общий характер явления духов, устрояемого Промыслом Божиим. По
смотрению Божию являются духи только во
время крайней нужды, с целию спасения и исправления человеков; являются
таким образом, что явление их не может иметь вредных последствий.

Петр и Арефа извлечены были из
пропасти греховной страхом от виденного ими состязания Ангелов с бесами, а Феофил, которого недостаток заключался не
в образе жизни, а в образе мыслей, наставлен смиренномудрию и вместе извещен об
ожидающем его блаженстве.

Он не мог превознестись явлением
ему Ангела и обетованием блаженства, потому что при этом обнаружен ему его
недостаток и объявлено о спасении пред самою смертию, как о даре, дарованном
единственно милостию Божиею.

Только совершеннейшим христианам,
преимущественно из иноков, {стр. 20} сподобившимся прозреть душевными
очами, был открыт мир духов: но таких христиан и в самые цветущие времена
иночества было очень мало, по свидетельству преподобного Макария
Великого [46].

Свойство всех видений, посылаемых
Богом, замечает святой Иоанн Лествичник, заключается в том, что они приносят душе смирение и умиление,
исполняют ее страха Божия, сознания своих греховности и ничтожества.

Напротив того, видения, в которые
мы вторгаемся произвольно, в противность воле Божией, вводят нас в высокоумие,
в самомнение, доставляют радость, которая не что иное, как не понимаемое нами
удовлетворение наших тщеславия и самомнения [47].

Демоны, являясь наиболее в виде Ангелов, стараются польстить человеку
похвалою, потешить его любопытство и тщеславие; затем они удобно ввергают его в
самообольщение и наносят ему сильнейший, более или менее явный, душевный вред.

Мысль, что в чувственном видении
духов заключается что-либо особенно важное, ошибочна. Чувственное видение, без духовного, не доставляет должного понятия о
духах, доставляет одно поверхностное понятие о них, очень удобно может
доставить понятия самые ошибочные, и их-то наиболее и доставляет неопытным и
зараженным тщеславием и самомнением.

Духовного видения духов достигают одни истинные христиане, а к чувственному
наиболее способны люди самой порочной жизни.

Кто видит духов и находится в
чувственном общении с ними?

Волхвы, отрекшиеся от Бога и признавшие богом сатану [48];

люди предавшиеся страстям и, для удовлетворения их, прибегшие к
волхвам, при посредстве их вступившие в
явное общение с падшими духами, что совершается под непременным условием
отречения от Христа [49]:

люди, истощенные пьянством и развратною жизнию;

подвижники, впавшие в самомнение и гордость;

весьма немногие способны к нему по
естественному сложению;

весьма немногим являются духи по
поводу какого-либо особенного обстоятельства в жизни.

В последних двух случаях человек
не подлежит порицанию, но должен приложить все тщание, чтоб выйти из этого положения,
{стр. 21} как весьма опасного.

В наше время многие позволяют себе входить в общение с падшими духами посредством
магнетизма, причем падшие духи обыкновенно являются в виде светлых Ангелов,
обольщают и обманывают различными
интересными сказками, перемешивая правду со лжею, — всегда причиняют крайнее душевное и даже
умственное расстройство.

Употребление магнетизма есть
отрасль волхвования. При нем нет явного отречения от Бога, но несомненно
имеется отречение прикрытое, так как в настоящее время вообще диавол очень прикрывает свои сети, более
заботясь об уничтожении существенного, нежели наружного.

Оставя без всякого внимания
постановления Божии, не справясь тщательно, угодно ли Богу, сообразно ли воле
Божией предпринимаемое, легкомысленный испытатель таинственного слепо вверяется
действию магнетизма, без всякой
предосторожности вступает в общение с духами, верит им и вверяется,
действует под их наставлением. Что это, как не отступление от Бога?

Случалось, что, по особенному
смотрению Божию, святые духи являлись людям порочной жизни, и даже
идолопоклонникам. Этим людям не принесло никакой пользы явление им святых
Ангелов; да оно и устраивалось не для их личностей, и потому не служило
признаком их достоинства.

Священное Писание повествует, что
в то время, когда патриарх Иаков ушел тайно из Месопотамии от тестя своего
Лавана, идолопоклонника, и Лаван пустился в погоню за зятем, прииде Бог (здесь
надо разуметь Ангела Божия: посланный назван именем Пославшего) к
Лавану Сирину нощию во сне, и рече ему: блюди себе, да не како возглаголеши
Иакову зла [50].

Идолопоклоннику Лавану явился Бог не для Лавана, а для того, чтоб доставить
спасение Иакову. Идолопоклонник остался идолопоклонником, несмотря на то, что видел Бога
лицем к лицу, и беседовал с Ним. Чувственное видение не принесло никакой
пользы, потому что ему не предшествовало познание. Увидев истинного Бога, идолопоклонник не престает признавать богами
идолов своих; он говорит о них: вскую украл еси боги моя? [51]

— Идолопоклонник, лжепророк и
волхв Валаам видел явно на пути святого
Ангела, и беседовал с ним; по внушению этого Ангела произнес истинное
пророчество, пророчество Бого{стр. 22}вдохновенное об израильском народе,
но это не принесло ему никакой пользы:
он пребыл в своем нечестии, дерзнул действовать враждебно определению Божию, и
подвергся казни с врагами Божиими [52].

— Саул, царь израильский,
явно не отступивший от Бога, но часто преступавший повеления Божии, что вменено
ему в отступление [53], довершил свои беззакония сообщением с волшебницею. Он знал,
что волшебство есть тяжкий грех, ибо
предал смерти всех волшебников в земле Израильской; но, увлекшись своим
поведением, решился на поступок, явно богопротивный. Желая узнать, какой исход
будет иметь сражение, в которое он намеревался вступить с филистимлянами, Саул просил волшебницу, чтобы она вызвала
из ада душу почившего пророка Самуила для совещания с ним. Волшебница
исполнила это. Явившийся на призыв ее из подземных темниц пророк предсказал царю поражение и смерть в битве.

Саул, вместо того, чтоб погрузиться в покаяние, впал в отчаяние; явление
пророка и предузнание будущего, вместо пользы, принесли ему величайший
вред [54].

Войско язычников, сириян,
вступившее в землю Израильскую, внезапно увидело полк святых Ангелов и
предалось бегству [55]. Святые Ангелы и почившие праведники подобными явлениями
нередко останавливали варваров и разбойников от нападения на жилища угодников
Божиих [56].

Да не мнят о себе что-либо
увидевшие чувственно духов, даже святых Ангелов: это видение одно, само по себе, нисколько не служит свидетельством о
достоинстве видевших: к нему способны не только порочные человеки, но и самые
бессловесные животные [57].

Святые Отцы предпочитали всякое духовное видение видению чувственному.
Великий наставник иноков, святой Исаак Сирский, сказал: «Сподобившийся увидеть себя, выше сподобившегося видеть
Ангелов: ибо последний входит в общение очами телесными, а первый — очами
душевными» [58].

Те преподобные {стр. 23}
иноки, которые сподобились обильного
видения духовного, обиловали духовным рассуждением и другими возвышеннейшими
дарованиями Святого Духа: скудны были ими те преподобные Отцы, которые за простоту свою и чистоту
удостоены были одного чувственного видения духов.

Преподобный Даниил Скитский
поведал о некотором старце весьма строгой жизни, жившем в Нижнем Египте, что он
говорил по неведению: «Мельхиседек, царь Салимский, упоминаемый в Бытейской
книге [59],
есть Сын Божий». Это было передано блаженному Кириллу, архиепископу
Александрийскому. Кирилл пригласил к себе старца, который совершал знамения,
которому Бог открыл то, о чем просил старец. Архиепископ поступил очень
благоразумно. Он сказал старцу: «Авва! помолись за меня. Один помысл говорит
мне, что Мельхиседек есть Сын Божий, а другой помысл говорит: нет! он человек и
архиерей Божий. Я колеблюсь, которому из этих помыслов поверить. По этой
причине и пригласил тебя. Помолись Богу, чтоб Бог возвестил тебе это
откровением».

Старец, уповая на свое жительство,
отвечал с решительностию: «Дай мне сроку на три дня: я попрошу Бога об этом, и
возвещу тебе, кто Мельхиседек». По прошествии трех дней, старец пришел к
архиепископу, и говорит ему: «Мельхиседек — человек».

Архиепископ отвечал: «Как ты это
узнал, отец?»

 Старец: «Бог показал мне всех патриархов, от
Адама до Мельхиседека. При этом Ангел сказал мне: вот Мельхиседек. Будь уверен,
что это так».

 Возвратившись в келлию, старец уже сам собою
проповедовал всем, что Мельхиседек человек, а не Сын Божий.

Святой Кирилл возрадовался о
спасении брата, который, — несмотря на то, что совершал знамения и получал
откровения от Бога, был в общении с святыми Ангелами и с душами отшедших
святых, — погибал от усвоения себе
богохульной мысли, не понимая своего душевного бедствия [60].

Подобное случилось с некоторым
святым пресвитером первых веков христианства. По причине чистоты и незлобия он,
при служении Божественной Литургии, постоянно сподоблялся видеть Ангела,
который стоял близ его. Посетил пресвитера странник-диакон. Пресвитер предложил
диакону совершить с ним бескровное жертвоприношение. Когда они начали
священнодействовать, диакон заметил пресвитеру, что он при молитвах произносит
слова, в которых заключается {стр. 24} еретическое богохульство.

 Поразило пресвитера замечание. Он обратился а
Ангелу, который тут присутствовал, и спросил его:

 «Справедливы ли слова диакона?»

Ангел отвечал: «Справедливы».

«Почему же, — возразил
пресвитер, — ты, находясь при мне столько времени, не сказал мне
этого?» 

— «Богу угодно, — отвечал
Ангел, — чтоб человеки наставлялись человеками». Постоянное общение с Ангелом не препятствовало святому пресвитеру
коснеть в погибельном заблуждении.

Видение чувственными очами духов
приносит всегда больший или меньший вред тем человекам, которые не имеют
духовного видения.

Здесь, на земле, образы истины перемешаны с образами лжи [61], как в
стране, в которой перемешано добро со
злом, как в стране изгнания падших ангелов и падших человеков.

В эту страну низшел Богочеловек
для спасения человеков;

в эту страну прежде вочеловечения
Бога-Слова святые Ангелы нисходили к человекам, как к существам падшим, но получившим обетование спасения;

в эту страну, по вочеловечении
Бога-Слова, нисходят святые Ангелы для вспоможения человекам, изработывающим
свое спасение:

но в этой же стране постоянно
жительствуют и человеки, произвольно пребывающие в своем падении,

и падшие ангелы, закосневшие и
утвердившиеся в своем падении, во вражде к Богу.

Как человеки, возлюбившие свое падение, свою греховность, употребляют все
меры, чтоб привлечь всех человеков в свое направление: так в особенности заботятся об этом падшие духи.

Они совершают дело погубления человеков с несравненно большим успехом, чем
злонамереннейшие человеки.

Повреждение человеков заключается в смешении в них добра со злом; повреждение падших духов заключается в полном преобладании зла, при совершенном
отсутствии добра.

Способности падших духов далеко
превосходнее способностей падших человеков, которые связаны в своих начинаниях
самою тяжестию и дебелостию своего тела.

Демоны свободно и быстро обтекают вселенную, свободно
совершают и такие дела, которые вовсе невозможны для человеков [62].

Человеки должны поневоле
удовлетворяться тою опытностию во зле, которую они стяжавают во время краткой
земной жизни;

 их злые
намерения уничтожаются сами собою в тот час, когда они поневоле оставляют
поприще земной жизни, будучи востребованы на суд Божий и в вечность.
{стр. 25}

Демонам, напротив того,
предоставлено пребывать на земле со
времени их окончательного падения [63] до кончины
мира: всякий легко может представить себе, какую опытность в творении зла стяжали они в такое продолжительное
время, при их способностях и при постоянной злонамеренности, нисколько не
растворенной никаким благим стремлением, или увлечением.

Если они и притворяются благонамеренными, то это единственно с целию вернее успеть
в злом намерении. Для благонамеренности они вовсе неспособны.

Видящий чувственно духов легко может быть обманут в свое повреждение и погибель.
Если же он, при видении духов, окажет
доверенность к ним, или легковерие, то он непременно будет обманут,
непременно будет увлечен, непременно будет запечатлен непонятною для неопытных печатию обольщения, печатию страшного
повреждения в своем духе, причем часто теряется возможность исправления и
спасения. Со многими, с весьма многими это случалось. Случилось это не
только с язычниками, которых жрецы были по большей части в открытом общении с
демонами; случилось это не только с
многими христианами, не знающими таин христианства, и по какому-нибудь
обстоятельству вступившими в общение с духами: случалось это с многими подвижниками
и иноками, не стяжавшими духовного видения духов и увидевшими их чувственно.

Одним только христианским подвижничеством доставляется правильный,
законный вход в мир духов. Все прочие средства незаконны, и должны быть
отвергнуты, как непотребные и пагубные.

Истинного Христова подвижника вводит в видение Сам Бог. Когда
руководит Бог, тогда отделяются призраки истины, в которые облекается ложь от
истины; тогда даруется подвижнику, во-первых, духовное видение духов, подробно
и с точностию обнаруживающее пред ним свойства этих духов.

Уже после этого даруется некоторым
подвижникам чувственное видение духов,
которым пополняются познания о них,
доставленные видением духовным.

Злые духи связываются в своих действиях по отношению к подвижнику Христову властию и премудростию руководящего им Бога, и, несмотря на то, что
дышат особеннейшею злобою на служителя Божия, они не могут причинить ему того
зла, какое бы желали. Наносимые ими напасти содействуют его преуспеянию [64].

{стр. 26}

 Антоний имел видение духов и чувственное, и
духовное. То и другое видение достигли в нем высшей степени развития. По
самоумерщвлению, по глубоко-безмолвной жизни, пожитию на небесех [65], куда
возводил его обитавший в нем Святой Дух, Антоний,
находясь еще в теле, уже как бы принадлежал к духам [66]. Постоянно
находился он то в общении с святыми Ангелами, то в борьбе с демонами [67].
Наставление произнесено отшельникам — инокам, весьма преуспевшим, каковы
были ученики Великого. Чувственное
видение духов есть принадлежность отшельнической жизни; с общежительными иноками бесы сражаются
наиболее невидимо, принося им греховные помыслы, мечтания, ощущения, очень
редко являясь чувственно.

 Антоний Великий, достаточно обучив преподобного
Павла Препростого иноческой жизни, устроил для него отшельническую келлию в
значительном расстоянии от себя, и ввел в нее святого ученика своего, сказав
ему при этом: «Вот! благодатию Христа, даровавшего помощь, ты изучился
монашеской жизни: отныне пребывай
наедине, чтоб стяжать опытность в борьбе с демонами» [68].

«Писание заповедует, —
говорил Антоний Великий [69], —
чтоб мы всяцем хранением блюли свое сердце [70]. Врагов
имеем страшных и коварных [71], то есть лукавых демонов; с ними предлежит нам
сражение, как говорит Апостол: несть наша брань к крови и плоти, но
к началом и ко властем, и к
миродержителем тмы века сего, к духовом злобы поднебесным [72].

Великое множество их находится в
объемлющем нас воздухе; они — недалеко от нас; господствует между ними
великое {стр. 27} несогласие [73]. О природе
и разнообразии их многое могут сказать другие, превосходящие нас в духовном
преуспеянии, а нам настоит особенная
нужда знать употребляемые ими против нас козни.

Демоны созданы благими.
Впоследствии, отпавши от небесной мудрости, низверженные на землю, они обольстили язычников привидениями.

Пламенея ненавистию к нам, христианам, они употребляют все средства к
возбранению нам доступа на небеса, чтоб мы не взошли туда, откуда они ниспали.

Нужна усиленная молитва, нужен великий подвиг, чтоб те,
которым они являются, получив действием Духа благодать рассуждения, могли
узнавать их. Некоторые из них менее злобны, другие более злобны; но у
всех — одно стремление: разными способами устроить для нас падение и
погибель. Многообразна их хитрость; многообразны приемы к приуготовлению
козней [74].
Конечно, блаженный Апостол с последователями своими знал это с точностию. Не
неразумеваем бо умышлений его (сатаны) [75].

Мы должны друг друга наставлять,
заимствуя познание из тех искушений, которым подверглись от демонов; почему и
я, как стяжавший некоторое опытное знание о духах, сообщаю его вам, чадам моим.

Если демоны увидят что кто-либо из
христиан, в особенности из монахов, начинает подвизаться и преуспевать, то
присту{стр. 28}пают к нему, и тотчас начинают полагать препятствия на пути
его. Препятствия эти суть греховные
помышления.

Не должно приходить в смущение и
недоумение от приносимых ими искушений: они немедленно уничтожаются молитвами, постами и верою в Господа.

Но будучи отражены, демоны не
престают от брани: злохитро и коварно приступают они снова. Не успев обольстить сердце тайным действием при
посредстве вожделений, они подступают иным путем, и покушаются привести в
испуг пустыми привидениями, принимая
различные образы, то женщин, то зверей, то гадов, то величайших исполинов, то
множества воинов. Но и этих приведений, показываемых ими, не должно страшиться: не имея никакого значения, они мгновенно
исчезают, если кто потщится оградить
себя верою и знамением Креста.

Впрочем, они дерзки и крайне
бесстыдны: побежденные при одном способе борьбы, прибегают к другому. Они
представляют себя одаренными пророчеством, способными предсказывать будущее.
Они вытягиваются привидением в такую высоту роста, при великом объеме в ширину,
что представляются прикасающимися к крышам домов. Так действуют они с тою
целию, чтоб обольстить дивами тех, кого не могли обольстить помыслами. Если же
и при этом покушении они найдут душу
укрепленною верою и надеждою: то наконец приводят с собою своего начальника [76].

http://www.youtube.com/watch?v=6TkWW0pDjnM&list=PLzItE3rtKN3TA_YL0wnIgXGhkpcJflCqH&index=2

2/6 О чувственном видении
духов. Игнатий Брянчанинов.