5/6 О чувственном видении духов. Игнатий Брянчанинов.

Брянчанинов: диавол
обыкновенно показывает прелесть свою новоначальным во образе истины, преобразуя
свои злохитрости как бы в нечто духовное.

Почему, желающий достигнуть
чистой молитвы в безмолвии, должен шествовать во многом трепете и плаче, всегда
плакать о своих грехах, печалясь и боясь, чтоб ему не отпасть от Бога, не
подвергнуться отлучению в этом или будущем веке. Диавол, когда увидит кого
живущего плачевно, не пребывает там, боясь смирения, доставляемого плачем.

Если же кто, водясь
самомнением, мечтает достигнуть в нечто
высокое и стяжал ревность, исходящую от сатаны, а не истинную, того сатана
удобно опутывает своими сетями, как своего слугу.

По этой причине великое оружие — совокуплять с молитвою и плач…
Жительствующие же дерзостно и водящиеся
своими разумениями, удобно повреждаются… Человек нуждается во многом рассуждении (т. е. в духовном
разуме), чтоб стяжать различие добра от зла.

ты обязан испытывать и
рассуждать, и тогда уже веровать (тому, что окажется достойным веры). Знай, что
действия благодати явственны. Их подать диавол, хотя и преобразуется, не может;
не может подать ни кротости, ни тихости,
ни смирения, ни ненавидения мира, не утоляет сластей и страстей, что
все — действие благодати.

Действие же, истекающее от
диавола, есть дмение, высокомудрие, страхование и все виды злобы.

помыслы, и сердечные ощущения,
и чувственные явления бесовские познаются по плодам их, по производимому ими
действию в душе, как и Спаситель сказал: От
плод их познаете их [136]. Смущение,
недоумение суть верные признаки помыслов, ощущений и явлений бесовских.

 Но и по этим признакам может познать
искусителя только обучивший в течение долгого времени чувства своего духа к
различению добра от зла [137].

обличил преподобный Пахомий
Великий диавола, представшего ему в образе Христа [139]. Но для
неопытных и новоначальных единственное средство к избежанию обмана, повреждения
и погибели заключается в решительном отречении от всякого видения, по
совершенной неспособности к правильному суждению о нем.

человек участвует в падении
отверженных ангелов, и если последует злым внушениям, приносимым ими и
возникающим из падшего естества, то делается подобным демону.

В числе свойств нашего падения
мы замечаем желание скрыть преступление и оправдать себя. Так поступили Адам и
Ева по нарушении заповеди Божией [140], так поступил
первенец их Каин по убиении брата своего, Авеля [141].

Намеренные, отчаянные злодеи
обыкновенно бывают вместе и бессовестнейшими лицемерами. Закрытые личиною
лицемерия, закрытые личиною добродетели и святости, они приготовляют и
совершают величайшие злодеяния. Чем искуснее сочинена личина, тем удачнее
выполняется злодеяние.

Личиною лицемерства
прикрываются и падшие ангелы. Они — отчаянные, постоянные, неисправимые
злодеи — злодействуют, наиболее принимая вид святых Ангелов, Пророков,
Мучеников, Апостолов, Самого Христа. Они стараются сообразоваться с
обстоятельствами, с образом мыслей человека, с наклонностями, с впечатлениями,
им полученными.

Некоторым подвижникам они
представляют груды золота и серебра, также и прочие предметы роскоши и земного
великолепия, с целию найти отголосок мечте в душевной стра{стр. 50}сти
корыстолюбия и любоимения, если она таится в душе;

Когда падшие ангелы захотят
низложить кого-либо страхом, тогда являются в виде зверей, в виде палачей,

Иных покушались ввести в
заблуждение гласами и порицаниями, как бы божественными.

Иными они являлись в виде
отсутствующих родственников и знакомых;

стараясь уверить, что они
человеческие души, которых участь еще не решена и которые по этой причине
блуждают по земле, не обретши себе пристанища; при этом, они сочиняют
какую-нибудь интересную сказку, способную возбудить любопытство в
легкомысленных и привлечь их доверенность ко лжи, представив ее чистейшею и
святою правдою. Последний способ обольщения особливо употребляется духами в
наше время.

Блуждающим душам доверяют и те,
которые не верят существованию злых духов. Злым духам это-то и надо: тати и
убийцы тогда именно могут совершать и предпринимать все злодеяния, когда те,
против которых направлена их злоба, даже не верят их существованию.

Человек произвольно отверг
общение с Богом и святыми Ангелами, произвольно вступил в общение с злыми духами,
в один разряд с ними, в разряд существ, отверженных Богом, {стр. 51}
враждебных Богу, подчинился злым духам.

Спасение падшему человеку
даровано туне Богом; но предоставлено на произвол
принять или отвергнуть это спасение. Ему дана возможность, дана благодатная
сила исторгнуться из разряда падших духов, свергнуть иго их; но предоставлено
на произвол и оставаться в прежнем состоянии общения с ними, порабощения им.

Для
человеков неизбежны или плен, или борьба. Благочестивый подвиг есть не
что иное, как деятельное принятие спасения, как явление нашего произволения,
показываемое и доказываемое самым опытом, самою жизнию.

Весьма естественно, что падшие
духи стараются удержать нас в своем плене и общении, когда мы захотим
расторгнуть общение, освободиться из плена; а нам необходимо доказать наше искреннее желание свергнуть их иго
приведением в действие всех зависящих от нас средств к тому.

Вступая подвижничеством в мир
духов для приобретения свободы, мы встречаемся, во-первых, с духами падшими.
Хотя втайне руководит нас, вспомоществует нам и поборствует за нас Божественная благодать, данная нам при
Святом Крещении, без которой борьба с духами и освобождение из плена их
невозможны;

 однако сначала мы бываем окружены ими и,
находясь, по причине падения, в общении с ними, должны насильственно для себя и
для них исторгнуться из этого общения.

По причине падения нашего
естества в нас перемешаны добрые и правильные помышления и ощущения с
помышлениями злыми и ложными. По причине смешения со вторыми и первые
непотребны.

Падшие духи стараются удержать
нас в состоянии нашего падения, в котором мы по необходимости находимся в
порабощении у них, и потому приносят нам
греховные помышления и мечтания такие, которым сочувствует и которыми наслаждается наше падшее естество,
или такие, в которых зло, отвергаемое даже падшим естеством, прикрыто личиною
добра и истины.

Действуя таким образом, чрез помыслы и мечтания, духи действуют точно так
же, когда начнут являться чувственно.

инока, по вступлении его в подвиг, встречают и окружают падшие духи,
сперва действуют против него помыслами и мечтаниями, а потом и чувственным
образом. Это ясно видно из жизнеописания Антония, Макария, Пахомия Великих,
Марка Фраческого, Марии Египетской, Андрея Христа ради юродивого, Иоанна
Многострадального и {стр. 52} всех прочих святых подвижников. Сперва они должны были бороться с
помышлениями, мечтаниями и ощущениями явно греховными и прикрыто
греховными; уже по прошествии долгого времени, после многих и постоянных усилий, ниспосылались им помышления и
ощущения святые.

Когда они достигли чувственного
видения духов, то сперва встретили их
полчища ангелов отверженных, а потом уже, после лютой борьбы, приближались к ним и входили в общение с ними святые Ангелы, как с отвергшими деятельно
первое общение и деятельно показавшими способность ко второму общению.

Это порядок в подвижничестве
явил над Собою Господь Иисус Христос, Спаситель наш, восприявший все наши немощи, кроме греха: сперва предстал ему в
пустыне искуситель диавол, потом, уже по
побеждении диавола Господом, святые Ангелы приступили к Господу и служаху Ему [144], говорит
Евангелие.

Юным
инокам, не стяжавшим достаточного познания духов из невидимой брани с ними в
помыслах и ощущениях, опытные наставники воспрещали
усиленный подвиг поста, бдения, затвора, при каковых подвигах духи скоро
начинают являться чувственно, и удобно могут обмануть подвижника к его повреждению
и погибели [145].

К
открытой борьбе с бесами способны весьма немногие, даже
из иноков, способны из них те, которые
стяжали о духах подобное познание в невидимой брани с ними, обучили сердечные
чувства различению добра от зла при посредстве духовного ощущения, которых
подвиг осенен Божественною благодатию [146].

Единственный правильных вход в мир духов —
христианское подвижничество. Единственный правильный вход к чувственному
видению духов — христианское преуспеяние и совершенство. Вводит в это
видение тех, которые должны взойти в него, Сам Бог.

Вторгающийся
в чувственное видение духов самопроизвольно поступает неправильно,
незаконно, в противность воле Божией: невозможно
такому избежать обмана и следующих за обманом самообольщения и повреждения.
Самое намерение его имеет своим началом обман и самообольщение.

{стр. 53}

2. О духовном видении духов

слепота по отношению к первобытному зрению, произведенная
падением, и произведенная этим же падением слепота духа [147].

 Неощущение слепоты не есть признак зрения.
Падшие человеки, не хотевшие сознать слепоты своей, остались слепыми, а
слепорожденные, сознавшие слепоту свою, прозрели о Господе Иисусе Христе [149].

Слепотою поражены наши ум и
сердце. По причине этой слепоты ум не
может различать истинных помыслов от ложных, а сердце не может различать
ощущений духовных от ощущений душевных и греховных, особливо когда
последние не очень грубы.

По
причине слепоты духа вся деятельность наша делается ложною, как и
Господь называл книжников (ученых) и фарисеев буими
и слепыми [150],
вождями слепыми, не входящими
в Царство Небесное и не попущающими человеков входить в него.

При истинном духовном подвиге благодать Божия, насажденная в нас Святым
Крещением, начинает исцелять нас мало-помалу от слепоты духа посредством
умиления. В противоположность состоянию слепоты мы начинаем входить в
состояние видения. Как в состоянии видения зритель — ум, то и видение
названо святыми Отцами видением умным,
то есть умственным.

Как состояние видения
доставляется Святым Духом, то и видение
названо духовным, будучи плодом Святого Духа. Этим оно различается от
созерцания.

Созерцание свойственно всем
человекам; каждый человек занимается созерцанием, когда захочет. Видение свойственно одним очищающим себя
посредством покаяния; является оно не по про{стр. 54}изволу человека, но от прикосновения к духу нашему Духа
Божия, следовательно по всесвятой воле Всесвятого Духа.

Умиление
есть первое духовное ощущение, доставляемое сердцу осенившею его Божественною
благодатию. Оно состоит из вкушения Богоугодной печали, растворенного
благодатным утешением, и отверзает пред умом доселе не виденное им зрелище.

Священное Писание говорит: Вкусите и видите [152]. От видения
усугубляется ощущение. «От делания с
понуждением рождается безмерная теплота, возгарающаяся в сердце от теплых
помышлений новоприходящих уму. Такое делание и хранение утончавают ум теплотою
своею и доставляют ему способность видеть. От сего рождаются теплые помышления,
как мы сказали, во глубине души, что называется Видением. Эти видения рождают (родившую) его
теплоту.

От этой
теплоты, возрастающей от благодати Видения, рождается изобильное течение слез» [153]. Доколе
действует ощущение, дотоле действует и видение. С прекращением ощущения прекращается видение. Неведомо оно
приходит, неведомо отходит, не завися от нашего произвола, завися от устроения.
Врата в духовное видение — смирение [154]. Постоянное
пребывание умиления сопровождено с постоянным видением. Видение есть чтение и приятие духов Нового Завета. С прекращением
умиления прекращается общение с Новым Заветом, является общение с Ветхим;
вместо преобладания в душе смирения,
непротивящегося злу [155],
является правосудие, усиливающее исторгнуть око за око, зуб за зуб [156].

По этой причине преподобный
Сисой Великий со стенанием говаривал: «Читаю Новый Завет, а возвращаюсь на
Ветхий» [157].
Желающему постоянно пребывать в умилении
и духовном видении должно заботиться о постоянном пребывании в смирении,
изгоняя из себя самооправдание и осуждение ближних, вводя смирение
самоукорением и сознанием своей греховности пред Богом и человеками.

{стр. 55}

Первое
духовное видение есть видение своих согрешений, доселе прикрывавшихся забвением
и неведением.

Увидев
их при посредстве умиления, подвижник немедленно получает опытное познание о
предшествовавшей слепоте духа своего, при которой существующее и
существовавшее представлялось ему вовсе
не существовавшим и не существующим.

Это существующее при
отступлении умиления опять скрывается в небытие, и снова представляется не
существующим. При появлении умиления оно опять является.

Подвижник опытно переходит от сознания грехов своих к познанию своей греховности,
которою заражено естество его, к познанию страстей или разнообразных недугов
естества.

От видения своего падения он переходит постепенно к видению падения,
которым объято все естество человеческое. Затем открывается ему постепенно
мир падших духов; он изучает их в своих страстях, в борьбе с ними, в приносимых
духами помыслах, мечтаниях и ощущениях.

 Отъемлется от него обольстительное и
обманчивое воззрение на земную жизнь, доселе представлявшуюся ему бесконечною:
он начинает видеть грань ее — смерть; он начинает восхищаться, то есть
переноситься духом, ощущением к самому часу смерти, к часу нелицеприятного суда
Божия.

 Из своего падения он усматривает необходимость
Искупителя, а прилагая заповедания Господа к своим недугам и
усматривая целительное и животворное действие этих заповедей на недуги и на
страждущую душу, стяжавает живую веру во Евангелие и начинает жизнию
исповедовать Евангелие.

В Евангелии, как бы в зеркале, еще яснее видит и падшее естество свое, и
падение человечества, и лукавых духов.

заключим словами преподобного
Максима Исповедника: «невозможно уму (т. е. духу) достигнуть бесстрастия
от одного деяния (т. е. от одних телесных подвигов), если не приемлют/посетят его многие и различные видения» [158].

 Весьма
естественно духу нашему стяжание бесстрастия, когда ощущения падшего естества заменятся ощуще{стр. 56}ниями духовными, последующими и сопутствующими
умилению, а разум естества падшего заменится духовным разумом, образующимся из понятий, доставляемых духовными
видениями.

 Чтоб отвлечь нас от жительства по евангельским
заповедям, от Христоподражательного смирения, от умиления, от духовного видения, от освобождения из рабства страстей
или от бесстрастия, от воскресения душою, чтоб удержать в слепоте, в смерти, в
плену у себя, падшие духи ведут с подвижниками ожесточенную брань.

В этой брани истощают всю
свойственную им злобу, все свойственное им лукавство.

падшие духи были сотворены
добрыми, чуждыми зла, как мы это уже знаем из учения Антония Великого —
потому что они произвольным падением своим
усвоили себе зло, соделались чуждыми добра.

падение
человеков состоит в смешении добра со злом; падение демонов — в полном
отвержении добра, в полном усвоении зла [159]. 

Ко всем заповедям твоим
направляхся, всяк путь неправды возненавидех [160], говорит
Святый Дух о руководстве своем человека ко спасению: так, в противоположность
этому, дух злобы противодействует всякой
заповеди Нового Завета, ненавидит всякий образ богоугодного жительства.

Но в этом-то противодействии евангельским заповедям, в
содействии всем греховным наклонностям, изучаются подвижником благочестия
падшие духи, усматриваются им, познаются: при
познании духов, приобретенном этим средством, чувственное видение духов, если
оно допустится, только пополняет познание.

Точно таким образом получается
познание о человеке: существенное познание
человека приобретается изучением его образа мыслей и чувствований, его образа
действий;

Падшие духи действуют на нас различными помыслами, различными
мечтаниями, различными прикосновениями.

Святое Евангелие изображает диавола сперва вложившим в сердце Иуды
Искариотского мысль о предании Богочеловека [161], потом
взошедшим в Иуду [162].

Из Евангелия явствует, что Иуда
имел наклонность к сребролюбию [163] и, вопреки заповеданиям Господа, начал
удовлетворять влечениям этой страсти, прикрываясь благовидным, но в сущности
лукавым попечением о нищих.

На
основании этой страсти диавол начал внушать ему мысль о предательстве;

когда Иуда усвоил диавольскую
мысль о себе, и решился привести ее в исполнение, тогда диавол вполне
возобладал им.

«Смотри, — говорит
блаженный Феофилакт, — взошел в
него сатана, то есть взошел в самое сердце, объял душу.

Прежде он стужал ему извне
страстию сребролюбия: ныне окончательно овладел им».

Страшно согласиться с помыслом диавольским; за такое согласие Бог отступает от
человека, и человек погибает.

Это случилось с Ананиею и
Сапфирою, упоминаемых в Апостольских Деяниях, которые, по принятому ими внушению диавола, согласились солгать пред Духом
Святым, и немедленно, по преступлении, поражены были смертию.

 Анание, сказал святой апостол Петр, почто исполни сатана сердце твое солгати Духу Святому, и утаити от цены села? [164]

Что мечтаниями искушает диавол человека, это видно из искушения диаволом
Богочеловека: диавол показал Господу
все земные царства и славу их в
часе временне [165],
то есть в мечтании.

Ум наш имеет способность мышления и способность
воображения; посредством первой он усвоивает понятия о предметах, посредством
второй усвоивает себе образы предметов.

Диавол, основываясь на первой
способности, старается сообщить нам греховные помыслы, а основываясь на второй
способности, старается запечатлеть соблазнительными
изображениями.

«Как малое и незлобивое
дитя, — говорит святой Исихий, — видя какого-либо фокусника,
веселится и последует фокуснику по незлобию: так и душа наша, простая и добрая, будучи такою создана Всеблагим Владыкою,
увеселяется мечтательными прилогами диавола, — прельщаемая, прилепляется
ко злу, как бы к {стр. 58} добру, и перемешивает (соединяет) свои
помыслы с мечтанием бесовского прилога» [166].

Мечтание
бесовское действует на душу очень вредно, возбуждая в ней особенное сочувствие
к греху. Являясь часто, оно может произвести неизгладимое, пагубнейшее
впечатление.

О том, как действует диавол на человека чрез прикосновение, читаем в книге
Иова [167]
и в евангельской повести о женщине, которую связал сатана особенным странным
недугом [168].

От прикосновений бесовских возбуждаются плотские страсти и порождаются
болезни, на которые не действуют обычные человеческие врачевания.

Но изучение из чтения очень
недостаточно: для удовлетворительного познания необходимо изучение опытом.

Когда же Божественною благодатию начнет очищаться дух человеческий, тогда он
постепенно переходит от познания духов к духовному видению их.

Это видение совершается умом и сердцем, даруется Духом Святым.

Оно естественно уму и сердцу
обновленным: так чувственное зрение естественно чувственному оку, которое видит не по причине научения, но по
естественному свойству, а не видит только по случаю болезни, препятствующей
естественному действию или прекращающей его.

Брянчанинов
Слово о чувственном и о духовном видении духов

http://www.youtube.com/watch?v=aaV-rKLkz9Q&index=5&list=PLzItE3rtKN3TA_YL0wnIgXGhkpcJflCqH

5/6 О чувственном видении
духов. Игнатий Брянчанинов.